День рождения
Ну вот и еще один день рождения позади! По пути из кухни в комнату Марина машинально остановилась у зеркала. На нее смотрела миловидная светлоглазая женщина с распущенными по плечам волосами. Если бы не эти предательские морщинки возле глаз, никто бы и не подумал, что ей уже тридцать восемь. Тоненькая от природы, она никогда не сидела на диетах, чем вызывала нешуточную зависть сослуживиц. Хотя во всем остальном женщины, знавшие Марину, ей искренне сочувствовали. А некоторые из них до сих пор помнили, как на похоронах Игорька она, окаменевшая от горя, стояла перед неестественно коротким гробиком и всех, кто подходил к ней выразить соболезнование, тихим голосом просила:
- Скажите, что все это мне снится…
Не зря говорят, что хоронить ребенка - страшнее горя нет. И пусть врачи сетовали, что с таким пороком сердца, как у ее сына, дети умирают еще в младенчестве, а Игорек прожил без малого десять лет и это чудо, Марине, конечно же, от этого было не легче. Накаченная транквилизаторами она как будто даже с удивлением смотрела то на бескровное личико сына, в белесых кудряшках, то на мужа, который, стоя перед гробом на коленях, обеими руками безжалостно комкал лежащие там гвоздики, и все молила:
- Скажите, что все это мне снится…
Муж выдержал чуть больше года. Однажды искал в кладовке электродрель, а найдя, тут же наткнулся на Игорешкину сломанную машинку. С силой ударил дрелью об пол:
- Не могу больше! Прости…
Собрав вещи, ушел не попрощавшись. И в тридцать пять лет жизнь для Марины кончилась. То есть она продолжала ходить на работу, в отпуск уезжала на дачу и даже сажала там на огороде кабачки. По вечерам смотрела телевизор, на ночь, пытаясь заснуть, читала какую-нибудь книгу… Но если бы ее спросили, о чем эта книга, вряд ли она смогла бы ответить. Впрочем, ее никто и не спрашивал.
Дни рождения в ее сомнамбулической жизни отмечались особо. Единственный раз в году Марина отключала домашний телефон, зашторивала окна и, поставив перед собой фотографию Игорька в металлической рамочке, позволяла себе вволю поплакать. И даже если этот день приходился не на выходной, как было сегодня, она отпрашивалась с работы и закрывалась в своей квартире, где все так напоминало о ее прежней счастливой жизни.
Рыжуха
…Внезапно в дверь позвонили. "Наверное, соседка", - успела подумать Марина. Недавно в подъезде установили домофон, и теперь просто так в дверь не позвонят. Кроме соседки вот уже три года и не звонит в эту дверь никто. Запахнув халат, Марина машинально припала к дверному глазку. За дверью никого не было.
По инерции повернула тумблер и распахнула дверь. Перед ней стояла, переминаясь с ноги на ногу, вернее с лапы на лапу, рыжая лопоухая дворняга.
- Ты чья? - Марина еще не верила, что собака находилась здесь без хозяина. Но тут же услышала, как внизу остановился и лязгнул дверцами лифт. Рыжуха испуганно глазела на Марину. - Подожди, сейчас косточку вынесу!
Вернувшись на кухню, Марина достала из холодильника кастрюльку с борщом, выловила кусочек мяса с косточкой и, положив его на жестяную крышку от банки, вынесла в коридор. Непрошеная гостья метнулась было в сторону.
- Иди сюда, не бойся! - намолчавшись за день, Марина была рада с кем-то поговорить. - Как тебя зовут?
Рыжуха осторожно приблизилась к мясу и в момент заглотила угощение, пару раз хрустнув косточкой.
- Подожди, сейчас еще дам! - оставив дверь открытой, на этот раз Марина налила борща в баночку из-под майонеза.
Пока осмелевшая псина жадно поглощала еду, Марина, присев на корточки, разглядывала ее впалые бока, свалявшуюся кудлатую шерсть… Неожиданно рыжуха прекратила чавкать и, подняв морду… лизнула Маринину руку. Марина от неожиданности ойкнула.
- Бедная моя собачушка, - запричитала она, почувствовав, как сердце прямо-таки заныло от жалости к этой беспородной горемыке, а на глаза навернулись слезы: в этот день они у нее были особенно близко. Собачушка неотрывно смотрела на нее, с надеждой ожидая чуда.
Чудо свершилось. Спустя час Марина уже заворачивала мокрую, пахнущую шампунем собаку в старую махровую простыню и несла ее из ванной в комнату. Судьба Рыжухи, так теперь называла ее хозяйка, была решена.
Когда Рыжуха окончательно обсохла, она превратилась в довольно симпатичную собаченцию. И как знать, думала Марина, возможно, у нее в роду были спаниели, так походила она на американского кокер-спаниеля, которого выгуливали в соседнем дворе.
Марина считала, что это знак свыше: все-таки подкидыш появился в ее доме в день рождения. Да и жизнь ее теперь приобретала смысл. По утрам она выгуливала Рыжуху, кормила и убегала на работу. А после работы ее отныне встречала не могильная тишина квартиры, а счастливая до визга Рыжуха, которая всякий раз так бурно радовалась возвращению хозяйки, что Марине приходилось брать ее на руки. Но и так благодарная Рыжуха не сразу успокаивалась и все норовила лизнуть Марину в лицо.
Вечерний променад теперь отчасти заменял телевизор. Барышни, а Рыжуха, судя по всему, тоже была дамочка не первой молодости, гуляли подолгу, не по одному разу обходя микрорайон. Домой возвращались с наступлением темноты. Марину окончательно отпустила бессонница, она даже похорошела в последнее время…
Марина теперь постоянно разговаривала со своей рыжей подружкой:
- Ну, как твои собачьи дела? - спрашивала она у нее, будто та и впрямь могла ответить. - Что сегодня будем смотреть по телевизору?
Рыжуха, когда хозяйка садилась в кресло, непременно устраивалась у нее на коленях. У подкидыша была странная, совсем не собачья привычка. Встав на задние лапы, передние она могла положить на плечи сидящей в кресле Марине и долго-долго смотреть ей в глаза. А когда Марина не выдерживала и снова начинала говорить ей ласковые слова: "Рыжуленька, девочка моя лопоухая…", то порывисто прижималась своей собачьей щекой к Марининой щеке.
Олег
Так они пережили весну и лето. А в середине ноября выпал первый снег. Рыжуха на белом казалась еще более рыжей, почти как апельсин. Она резвилась, будто щенок, зарываясь носом в пушистый молодой сугроб, и, отпущенная с поводка, бежала впереди, то и дело оглядываясь на Марину. Однажды, это было в воскресенье, когда они гуляли в парке, в трех остановках от дома, откуда-то из-за деревьев на тропу вынырнул мужчина в коричневой дубленке и такой же коричневой кожаной кепке:
- Марта! - позвал он кого-то с надрывом. - Марта!
Рыжуха на мгновение застыла как вкопанная. И вдруг рванулась, не разбирая дороги, через сугробы, навстречу незнакомцу. Мгновение - и вот он уже подхватил Маринину собаку на руки, а она, радостно поскуливая, уже лизала ему лицо. Так же, как она в порыве нежности, бывало, облизывала Марину.
Марина, остолбенев, от изумления потеряла дар речи.
- Рыжуха! - наконец в отчаянии крикнула она. Рыжуха обернулась, вырвалась из рук прохожего и, соскочив наземь, вновь, как иноходец, перепрыгивая через сугробы, кинулась к Марине. Сцена повторялась несколько раз. По пути к центральной площадке парка мужчина то и дело подзывал свою Марту, а Марина в это время что есть силы вопила: "Рыжуха!"
Так продолжалось до тех пор, пока две тропинки не сошлись в одну.
...Первые полгода Марина и Олег, так звали прежнего хозяина собаки, выгуливали Марту вдвоем. Марина после работы забирала ее из дома, садилась в трамвай и ехала в парк, где ее уже ждал Олег. Она категорически отказывалась отдавать некогда потерявшуюся собаку настоящему владельцу, а добросердечный Олег, понимая, как дорога этой женщине его Марта, благородно тянул время. А еще через месяц, так уж получилось, он переехал к Марине.
“И душа твоя взовьется в небеса...”
Марта-Рыжуха умерла весенней ночью, когда хозяева спали. Еще не рассвело, Олег встал первым и прошел на кухню. Марину по утрам тошнило, он приносил ей в постель воду с лимоном. Собака безмолвно покоилась на подстилке, против обыкновения не поднявшись ему навстречу.
- Марта! - позвал он ее тихонько. Марта не шевелилась. Подойдя поближе, он наклонился и взял ее на руки. Голова безжизненно свесилась вниз: тело под рыжей шерстью было холодным.
Любимую собаку, таким чудесным образом соединившую их однажды, Марина и Олег решили похоронить в старом парке. Дождавшись рассвета, сходили в гараж, взяли там лопату и, выгнав свой "жигуленок" из гаража, отправились на нем по знакомому маршруту. На обратном пути, когда все уже было кончено, Марина молча смотрела в окно автомобиля. На синем по-весеннему небе неспешно плыли легкие кучерявые облака: одно из них по форме удивительно напоминало собаку - лапы, хвост, вислоухая морда…
- Останови здесь, - попросила она Олега.
- Тебе плохо? - он выскочил и, обежав машину, распахнул дверцу с ее стороны.
Марина улыбнулась, придерживая живот:
- Наша дочка толкается… - она подняла глаза к небу. Вслед за вислоухой собакой плыло еще одно причудливое облачко. Оно напоминало человеческую фигурку - кудрявого мальчика.
Татьяна ЧИНЯКОВА.