"В жизни мы редко узнаем человека сразу и никогда до конца".
Александр Солженицын.
Не отрывая глаз от дороги, на ощупь попереключала кнопки в поисках хорошей музыки - ехать предстояло долго, почти на другой конец города. Внезапно шедший впереди меня серебристый "Лексус" резко затормозил, и я едва успела надавить на тормоз, чтобы не въехать в его респектабельный бампер. Небольшая заминка - и нескончаемый автомобильный поток вновь приобрел привычную степенность. А в это время на случайном канале радио какой-то дядечка академическим голосом вещал о происхождении и разновидностях гриппа. Для таких "неправильных", как я, тема весьма актуальная. То ли от постоянного недосыпания, то ли от тяжелых дум мой природный иммунитет частенько зашкаливал на нуле. И грипп был для меня чем-то вроде перманента: если раз в году не заболею, меня перестанут узнавать знакомые…
Вероятно, дядечка был биологом, потому что больше, чем о людях, он почему-то говорил о животных. Так вот - единственный зверек, оказывается, которому можно привить вирус гриппа, - хорек. Представляете: хорек болеет гриппом! Сразу стал он как-то роднее и ближе… А, собственно, почему? Не так ли случается, когда люди, терпящие бедствие вместе с тобой или переживающие на всех одну радость, вдруг становятся ближе и родней, и ты уже не замечаешь, что есть среди них хорьки - совсем чужой тебе породы существа…
Данон
"Ни один человек, даже идиот, не бывает так приятно прост, чтобы его натуру можно было объяснить как сумму двух или трех основных элементов".
Герман Гессе.
В Чечню мы летели военно-транспортным самолетом Ил-76. Внутри он напоминал густонаселенный аэровокзал: длинные скамьи вдоль бортов и такие же, только спаренные - люди сидели на них спина к спине - скамьи посередине. Двести шестьдесят офицеров, прапорщиков и солдат в камуфляже (и одна, затесавшаяся среди них по воле собственного безрассудства журналистка в темно-зеленой курточке) сидели так плотно друг к другу, что, казалось, представляли собой единый огромный говорливый организм. И хотя разговоры в пути возникали на самые разные темы, мысль - как муха, нечаянно залетевшая в салон перед отправкой, - назойливо витала в воздухе одна на всех. Все-таки место, куда мы через два с половиной часа должны были прибыть, гражданское население называло горячей точкой…
В Моздок прилетели к полудню. Небольшая группа офицеров - все остальные отправились в Аргун бронепоездом - дожидалась наступления темноты. Летать на вертолете здесь можно было только двумя способами: днем с прикрытием и, если без прикрытия, ночью. Нам предстояло лететь до Ханкалы на Ми-8, он в отличие от Ми-26, именуемого в военном просторечии "коровой", был лучше защищен, а потому прикрытия нам не полагалось.
К этому времени уже все друг с другом перезнакомились, уже успели показать друг другу фотографии детей, бережно хранящиеся в нагрудных карманах… Однажды, спустя пару лет после моей чеченской командировки, я встретила в Богородской бригаде внутренних войск подполковника Зуйкова, с которым мы подружились в Аргуне. Помню, обнимались как родные, и я не могла тогда сдержать слез. Дружба, зародившаяся на войне, это особые отношения. И нигде так явственно, как на войне, не проявляется сущность человека…
В первое же утро нашего пребывания в Аргунской бригаде мы собрались за завтраком в здешней столовой. Один из нас, капитан, конечно же, не буду называть его фамилию, опаздывал. Забегая вперед, скажу, точно так же он опаздывал к завтраку каждое утро. Однажды поинтересовалась у ребят, мол, где задерживается капитан…
- Сейчас доест свой "Данон" и придет! - снисходительно бросил один из них.
Оказывается, супруга снабдила капитана перед отправкой в командировку солидным запасом всевозможных йогуртов. Никто из посторонних эти йогурты, как вы понимаете, не разглядывал… Но вот с чьей-то легкой руки прозвали с тех пор капитана Даноном.
И вроде бы нечего тут предосудительного нет. Даже наоборот - жена заботливая капитану попалась, повезло мужику! Или, может, гастрит был у него? Да мало ли чего! А за линией окопов тушенка и сгущенка - самые популярные деликатесы… Но то, что ни с кем во время той командировки Данон не подружился, это факт. А недавно мне позвонил один из наших "чеченцев" и среди прочих новостей сообщил:
- Да! Чуть не забыл - Данону подполковника дали…
Это в том смысле, что бывший капитан носит теперь на погонах по две большие звезды.
Свадьба
"У некоторых суждение - лишь придаток к дурному нраву".
Эрве Базен.
Свадьба была в самом разгаре. Стол ломился от яств. На сцене модного кафе играл "живой" оркестр. Ослепительно молодая невеста в белом венчике из искусственных роз и строгий жених, который был лет на 15 старше своей избранницы, не могли наглядеться друг на друга. Казалось, что гости веселились сами по себе, а эти двое ничего вокруг не замечали, так они были счастливы. С небес на землю они спускались только тогда, когда кто-нибудь из присутствующих в очередной раз кричал "Горько!". Тогда молодые поднимались из-за стола и, как это принято испокон веку на русских свадьбах, целовались под одобрительный гомон родственников и друзей. Неутомимый тамада объявлял тост за тостом:
- Слово предоставляется отцу жениха… А теперь молодых поздравит бабушка невесты…
Когда всех родственников перечислили, новобрачных стали поздравлять друзья, приглашенные на свадьбу как со стороны невесты, так и со стороны жениха. И вот, наконец, поднялся один из них, то ли сослуживец, то ли начальник того отдела, в котором работал жених, и с сознанием собственного достоинства, обращаясь, видимо, больше к жениху, торжественно произнес:
- По себе знаю, третий брак - самый крепкий, желаю тебе еще раз доказать эту истину!
Зашушукались гости со стороны невесты. Не все, оказывается, знали такие подробности из жизни жениха. Зарделась сама невеста, нахмурилась ее бабушка… Жених, конечно, отшутился, мол, через эти тернии я шел к своей звезде… Минута-другая, и веселье вновь воцарилось за столом. Снова гости гуляли и пили, снова пронзительно играл скрипач из оркестра и снова любезные гости, чокаясь бокалами, улыбались друг другу…
Но, как в том анекдоте про ложечки (помните?), - осадок остался.
Андрюша
"Ни в кислом, ни в соленом, ни в горьком, ни в сладком нет настоящего вкуса. Настоящий же вкус неощутим. Ни незаурядный ум, ни поразительный талант не есть достоинства настоящего человека. Достоинства настоящего человека неприметны".
Хун Цзычэн.
Есть у меня приятель, бывший однокурсник, Андрей. "Тридцать три несчастья", говорила про таких моя мама, царствие ей небесное. И вроде все при нем, умница, работяга, добрейшей души человек. Но вот что-то не ладится у него в жизни. То в бизнесе прогорит, то в аварию попадет… Ну, да, рыжий он от природы, так что с того? Внешняя красота, это все знают, мужчине нужна как зайцу стоп-сигнал, тем более такому образованному и остроумному, как Андрей.
Рыжие, говорят, наоборот - счастливее остальных. А этот - вечно скомканный какой-то, неуверенный, полное собрание комплексов неполноценности, когда разговаривает с кем - глаза в пол, в присутствии незнакомых женщин и начальников краснеет и смущается, как пацан. Словом, самооценка - ниже уровня городской канализации. А уж когда жена ему стала изменять, совсем мужик потерялся. Однажды без звонка является ко мне:
- У тебя водка найдется? - сам белее мела, губы дрожат, в глаза не смотрит.
- Ты же не пьешь, Андрюша! - удивилась я, пропуская его через порог.
Оказывается, застал он свою благоверную, надо вам сказать, бабешку хоть и смазливую, но совершенно безмозглую, с любовником.
- Да гони ты ее в шею! - Если человек пришел за советом, считала я, надо дать ему то, что он хочет. - Она мизинца твоего не стоит.
- Ты что! Кому я, кроме нее, нужен?! - ужаснулся Андрей. - Я вообще до сих пор удивляюсь, как она за меня замуж согласилась выйти!
Слово за слово - разговорились мы тогда по душам. Он мне про детство свое деревенское рассказывал, про отца с матерью, про то, как почтовых голубей разводил... Самозабвенно так рассказывал, аж светился весь.
- А однажды, - и на этом месте он разом сник, - мне родители костюм купили в городе, до этого-то я в сатиновых шароварах бегал. Выхожу я такой гордый, в новом костюме на улицу. И вдруг слышу, как соседка про меня говорит: "Вот, наряди пенек, будет паренек!"
Психологи называют это - "поставить якорь". Злое слово, бездумно брошенное в ранимую душу, на всю жизнь может сделать человека инвалидом. Не в буквальном смысле, конечно. Руки-ноги у Андрюши на месте. Но какой же сокрушительный удар по психике ребенка нанесла та старуха, если по сей день взрослый мужчина, отец семейства, не может от него оправиться! И не надо быть Зигмундом Фрейдом или Эрихом Фроммом, чтобы понять - источником всех комплексов моего приятеля стал этот "якорь", поставленный ему много лет назад.
Я ее, конечно, никогда не видела, эту соседку, давно уж, наверное, мается в аду, но почему-то она мне представляется этакой юркой, остроносенькой, с маленькими глазками, похожей на хорька.
***
Слава богу, прогноз у этой истории благоприятный. Насколько мне известно, Андрей регулярно посещает психоаналитика. И судя по тому, как выпрямилась его осанка в последнее время, увереннее стала речь и тверже взгляд, он попал к хорошему специалисту. Думаю, недалек тот день, когда его бывшая жена прозреет и, осознав масштабы своей потери, еще будет молить его о прощении.
А вам, ставшим свидетелями этих метаморфоз, искренне желаю не поддаваться искушению быть со всеми на одинаково дружеской ноге и научиться в конце концов распознавать под благообразной личиной человека черты остроносеньких хорьков. Они иногда встречаются в нашей жизни.
Татьяна ЧИНЯКОВА.