Каждый год театральный мир Нижнего, затаив дыхание, ждет: успокоится Лерман или снова чем-нибудь удивит? В преддверии юбилейного Чеховского года он обратился к вечно юной драматургии - ранним рассказам Чехова. В пятницу 13 марта, не убоявшись "несчастливого" дня, в театре "Комедiя" состоялась премьера под многозначительным названием "Чехарда".
Воистину чехарда творится в голове после просмотра данного действа! В первом акте собраны пяти - десятиминутные миниатюры, россыпь характеров, ситуаций, положений: "Хирургия", "Антрепренер под диваном", "Средство от запоя", "Беззащитное существо", "Налим", "Из воспоминаний идеалиста", "Мститель"… Весь первый акт на сцене - молодежь. Примеряя маски-характеры, перебегая из сценки в сценку, паясничая и подтанцовывая, ребята наигрывают нечто трудно поддающееся жанровой оценке. Пожалуй, ближе всего это к фарсовому дивертисменту. А то и к номерному костюмному капустнику с претензией на эстетику начала XX века.
Тон всему задает первая же сценка, "Хирургия", где провинциальный фельдшер (Дмитрий Ерин) в сталинских усах, с повадками тореадора, выдирает у несчастного дьячка (Игорь Михельсон) последний зуб. Делает он это крайне неудачно - сказывается недостаток компетенции и апломб, который вообще свойственен русскому люду, имеющему обыкновение хвататься за любое, а пуще всего несвойственное рангу дело: авось прокатит! Дьячок, плюясь осколками сломанного зуба, уносится за фельдшером, а на сцене сменяют друг друга непризнанная звезда провинциальной сцены (Мария Кром), трагическая угловатая фигура антрепренера Почечуева (Максим Лакомкин), лупоглазый ласторукий налим, усатый, как сом (Георгий Чилингарашвили), розовое кружевное романтическое, но страшно меркантильное существо (Татьяна Дорофеева), стервоза-Щукина (Ольга Бубнова), которая, как Маугли, кого хочешь достанет…
Не претендующая на глубину обобщений, легкомысленная эта круговерть, по крайней мере, забавна. Чего не скажешь о втором акте, где в знаменитой пьеске "Медведь" на сцену выходят мастера сцены - Марина Вязьмина и Игорь Смеловский. То, что обычно играется от силы 20 минут, артисты, надо отдать им должное, сумели растянуть на 40. Самым живым оказался персонаж юного Алексея Долгушина - старый лакей Лука. Старичок у него получился кругленький, подвижный, напоминающий героя детского мультфильма, которому и правда невдомек, с чего это барыня убивается, когда жизнь - вот она, за окном!
Чехов, как никто, умел показать жизнь во всей ее естественности. Его рассказы смешны, как их ни изобрази, и с этой точки зрения они благодарнейший драматургический материал. Их трудно испортить, даже если очень стараться. А потому - смотрите "Чехарду", господа, и смейтесь вместе с Чеховым!
Светлана БОГДАНОВА.