Тамара Ананьевна Луковцева из Чкаловска - ветеран Великой Отечественной войны, труженик тыла, ветеран педагогического труда, имеет множество знаков отличия и медалей. После выхода на заслуженный отдых учитель немецкого языка стала активным членом Совета ветеранов округа, часто проводит встречи со школьниками и студентами, рассказывая им о военном детстве. Память ее хранит многие эпизоды жизни. Она свидетель того, как жила страна и каково в ней было самым младшим. 

Первоклассница

- Было самое начало летних каникул, первых в нашей жизни. 22 июня 1941 года в воскресный жаркий, солнечный день родителей дома не было, они занимались огородными работами на участке, который находился на Нижнем острове. Капуста, калика (брюква), помидоры были хорошим подспорьем для семей всегда. Там же заготавливалось сено для скота.

Детвора, я в их числе, была на массовом гулянии,- рассказывает ветеран.- Толпы людей прогуливались по ипподрому и аэродрому. Было весело, звучала музыка. Когда я пришла домой, родители тоже уже вернулись, и сразу стало понятно, что они чем-то обеспокоены. Отец сообщил тревожную весть…

Наша семья жила в Рабочем поселке Чкаловска, где сейчас улица Ленина. Всего в доме было восемь квартир, в каждой жили по две семьи. От нашего двора мы и провожали мужчин на фронт. Не думали, что больше их не увидим. Погибли все…

Отца, прекрасного слесаря, на фронт не взяли, сказали, нужен на производстве. Его отправили на работу в Дзержинск на химический завод, где необходимы были специалисты его уровня. Та его рабочая поездка продлилась до 1947 года. Получилось так, что в 1944 году из Дзержинска он был перенаправлен в азербайджанский город Нефтечала. После войны отец был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» Бабушек и дедушек рядом не было, они жили далеко за пределами Чкаловска, поэтому все тяготы военной жизни Тамара переносила вдвоем с мамой.

Все дети войны вспоминают это: ночную темь, когда нужно, чтобы ни из одного окна не проходил лучик света, заметный врагу. Жители поселка в темное время суток должны были обязательно завешивать окна, на улицах не горели фонари. За светомаскировкой следил дежурный патруль. В каждом доме стояли ящики с песком, чтобы засыпать упавшие бомбы. 

Школа - это работа 

Мама Тамары тогда работала швеей в надомном цехе Чкаловского райпромкомбината: шила кальсоны, рубашки для армии и госпиталей. Работала не разгибая спины. Так было в каждой семье: отцы, старшие братья - на фронте, матери, подростки - на работе, те, кто помладше, - предоставлены сами себе.

- Училась я хорошо, до 7-го класса была отличницей,- рассказывает Тамара Ананьевна. - Уроки проходили в несколько смен, последняя, третья, начиналась в 15 часов, домой возвращались затемно, но было не страшно, так как всегда ходили дружной толпой.

В классе учеников было по 40 и более человек, за партами сидели втроем. Не хватало тетрадей, мастерили их своими силами, если удавалось приобрести на рынке огромные листы бумаги. Но чаще писали на чистых страницах сельскохозяйственных, политических брошюр, которые в то время можно было свободно купить. Писали железным пером, чернила продавались в порошке, их разводили водой. Нужно было очень постараться, чтобы аккуратно, без клякс сделать письменное задание в классе и дома. Наша учеба была нашей работой, и относились мы к ней ответственно.

С одеждой, а особенно с обувью, было туго. Мама сама сшила дочери сапоги-чуни из ватного материала, на которые надевались калоши, чтобы не намочить ноги. Во многих семьях ходили в школу по очереди: одна пара обуви была на несколько детей. Учебников было мало, пользовались ими тоже по очереди.

Маленькие взрослые

Летом приходилось работать в колхозе, и там дети вкалывали наравне со взрослыми. Дома помогали по хозяйству. Но какое же детство без игр? Классики, прятки, «чижик» - все это было. Летом купались на Волге, бегали в катунские луга собирать дикий лук, чеснок, щавель, иногда мама отпускала в лес за ягодами.

Много читали. Любимая книга детства - «Гулливер» Джонатана Свифта. Библиотеку посещали все без исключения и без всяких подталкиваний от взрослых.

Радио было не во всех семьях, у радиоузла висел громкоговоритель. Несмотря на то что передач было немного, около рупора собиралась толпа слушателей. Радио оповещало, сигнализировало, объединяло людей, его не выключали даже ночью. В войну особенно ждали сообщений о положении на фронте.

Праздники отмечали скромно. Сладости детям заменяли вяленые овощи: сахарная свекла, морковь.

К Новому году готовились заранее: сами ходили в лес за елкой, украшали ее самодельными игрушками из ваты, старых фантиков, клеили бумажные гирлянды и цепи. Застолий в новогоднюю ночь не устраивали. Но в Доме культуры с 1943 года традиционно проходили праздничные представления, которые мы готовили сами. В 3-м классе я выступала в роли младшего Мороза и навсегда запомнила слова роли: «Фашист молчал, дрожал, как пёс, под новогодней ёлкой!»

Зачем они плакали?

В магазинах хлеб выдавался по карточкам, детям полагался кусочек весом в 300 граммов, его хотелось съесть сразу. Он очень отличался от того, что мы едим сейчас: тяжелый, плотный, так как в его составе были картофель, овес и другие примеси. Выдавали прямо в школе по полторы буханки на класс, очень ценилась горбушка, так как ее можно было дольше есть. Спасали скотина и огород. Многие держали поросят, коров, кур. У Луковцевых была коза Туська.

Жилось сложно, но никто не жаловался, потому что знали: это необходимо для Победы. А вести приходили нерадостные, многие получали похоронки и сообщения «Пропал без вести».

- Мы, дети войны, как-то сразу повзрослевшие, помогали фронту, как могли: школьники собирали колоски на ржаном поле, летом пололи лен, морковь, свеклу на полях, осенью выкапывали картошку, бывало, даже из-под снега. Все сельхозработы осуществлялись силами женщин, стариков, подростков: вся техника, лошади отправлялись на фронт, приходилось использовать быков. Весной выгружали дрова, которые доставляли по Санахте, и везли их на санках в школу.

Собирали посылки для солдат: теплые шерстяные носки, варежки, носовые платки, шили кисеты для табака. Писали письма, в которых подбадривали фронтовиков. В Чкаловске было два госпиталя: в Доме культуры и в школе №4. Мы ходили туда с концертами для раненых: хором исполняли популярные тогда песни «Три танкиста», «Священная война», «До свиданья, города и хаты», читали стихи, разыгрывали сценки. Нам было удивительно то, что мы развлекаем солдат, а у них по щекам текут слезы. Это уже потом, с годами, стало понятно, что это были слезы умиления - раненые, глядя на нас, вспоминали свои семьи, детей, жен и не знали, увидят ли их снова, - вспоминает Тамара Ананьевна.

Об окончании войны объявили в ночь с 8 на 9 мая 1945-го. Великая радость! Оглянулась назад пятиклас­сница Тамара, а детства уже как и не бывало. Не случайно Тамара Ананьевна с трепетом показывает чудом сохранившийся набор посудки, которым мало поиграла в детстве, черно-белые фотографии школьных подруг, письма-треугольнички, мешочек для чернильницы с пуговкой. 

Все это, став учителем, она приносила в класс ученикам, которым посвятила всю свою жизнь, будучи педагогом в двух школах Чкаловска. И хоть живет теперь одна, но одинокой не бывает. Ветеран всегда среди людей, учитель - в мыслях о своих «школьных детях» - любимых учениках.

Ника Перова. Фото из альбома Тамары Ананьевны Луковцевой.

На фото: Тамара Луковцева (сидит на фото третья слева) на пленуме районного Совета ветеранов в Либежевской школе.