Нынешняя осень выдалась такой тихой, что в минувшую пятницу было слышно, как в сквере у памятника Горькому облетают листья. Упав на землю, они начинали напоминать детские ладошки. Ладошки под ногами у прохожих… Перед зданием Главного управления МВД по Нижегородской области на скамеечке, которая по замыслу скульптора Сергея Клещева стала деталью композиции, возле бронзовой собаки  обреченно сидела молодая красивая женщина. Легкий ветерок трепал ее волосы цвета опавших листьев, и это движение еще более выдавало ее несоответствие с застывшими  скульптурами. Внезапно на ней загорелась одежда, и какой-то парнишка – случайный прохожий – кинулся сбивать пламя. А женщина, еще живая, отчаянно отталкивала непрошенного спасителя – до тех пор, пока окончательно не потонул в огне ее изящный силуэт.

Как орлеанская дева

Когда в апреле 2015 года перед зданием полицейского главка состоялась торжественная церемония открытия памятника, автор композиции нижегородский скульптор Сергей Клещёв сказал: «Каждый автор вкладывает в свое произведение какой-то характер. Мои полицейские – добрые. Доброта должна спасти мир. И профессия полицейского, по-моему, символизирует её»… Увы, отныне эта «добрая» троица полицейских разных поколений будет вызывать у нижегородцев совсем иные ассоциации. И, будто закрепив свое профессиональное реноме, хозяева монументального здания за одну ночь «зачистили» народный мемориал, возникший стихийно накануне вечером 2 октября – сразу после того как обгоревший труп погибшей журналистки увезли в морг. Они убрали все цветы, плакаты и свечи, принесенные нижегородцами, и наутро место самосожжения выглядело так, как будто ничего не случилось.

Но наутро федеральные радиоканалы, перебивая друг друга, передавали горячую новость: «Ирина Славина, нижегородская Жанна Д’арк, сознательно совершила над собой аутодафе, протестуя против политических репрессий. Она посчитала, что её смерть принесет России куда больше пользы, чем её жизнь …».

«Ирина Вячеславовна Мурахтаева, творческий псевдоним – Ирина Славина, девичья фамилия Колебанова, – читаю я Википедию, – родилась 8 января 1973 года в городе Горьком, РСФСР, СССР… Российский журналист, общественный и политический деятель, главный редактор сетевого издания «Коzа.Press». Ирина Славина – известная в Нижнем журналистка. Она, как и многие из нас, получила филологическое образование в пединституте и несколько лет работала учителем русского языка и литературы. А карьеру журналиста Ирина начала в 2003 году, став корреспондентом региональной газеты «Нижегородская правда». Весной 2015-го Славина основала интернет-издание Koza.Press.

– Я никогда не мечтала о собственном СМИ, – рассказывала как-то Ира в интервью своим же коллегам из другого издания. – Эта идея родилась спонтанно. Думаю, увольнения мне было не избежать, не сегодня, так завтра. Есть вещи, к которым я нетерпима… Проект существует за счет пожертвований нижегородских  активистов. Славина работала в нем одна: была и за корреспондента, и за выпускающего редактора, и за оператора.  Писала о преследовании оппозиции, преступлениях сотрудников силовых структур, о незаконных закупках администрации города. Она в новостях поднимала многие острые темы  по коррупции, по экологии,  о которых другие не писали. И ее сообщения время от времени были поводами для прокурорских проверок.

Любовь сильнее смерти

В минувшее воскресенье губернатор Нижегородской области Глеб Никитин в своем Instagram  высказался о смерти журналистки Ирины Славиной, покончившей с собой после неоднократных жалоб на произвол силовиков и чиновников. назвав ее ярким и неравнодушным человеком.   «Я решил для себя, что промолчать и не выразить человеческое отношение к произошедшему просто не могу», – написал Никитин, напомнив, что знал журналистку лично.  

– Как-то Ирина предложила мне поехать вместе с ней в отделение паллиативной помощи в 30-й больнице, – вспоминал губернатор. – В результате в паллиативном отделении был сделан ремонт и закуплено оборудование. Потом была дискуссия о судьбе березовой рощи в Верхних Печерах, где хотели построить торговый центр. Ее позиция по этому вопросу помогла сохранить зеленую зону…

В  прошлом году Никитин в торжественной обстановке вручал Славиной официальную благодарность губернатора «за профессиональную журналистскую работу и неравнодушие».

«Добровольно и страшно ушла из жизни. Я не могу в это поверить…» – написал теперь Глеб Сергеевич. По его словам, в некоторых ситуациях слова неуместны, но сейчас лично для себя решил, что промолчать и «не выразить человеческое отношение к произошедшему» не может. Никитин сообщил, что знал Славину лично, неоднократно отвечал на ее неудобные вопросы и выразил уверенность, что это общение проходило с чувством взаимного уважения.

«Я искренне скорблю вместе с теми, кто не может смириться с уходом Ирины. – пишет Никитин. – И с той страшной формой ухода, которую она выбрала». Он заверил, что предпримет все усилия для обеспечения расследования обстоятельств трагедии, пообещав, что дело будет на контроле на самом высоком уровне.

«Любые слова сейчас будут восприняты по-разному. Но важно не это... Говорят: любовь сильнее смерти. Хочу, чтобы так было и в этот раз», – с горечью заключил нижегородский губернатор, почтивший таким образом память погибшей журналистки.

Прошу винить…

Лично я запомнила ее еще с тех времен, когда она работала корреспондентом «Нижегородской правды» – не раз пересекались на пресс-конференциях. Не понаслышке знаю, чиновники и высокопоставленные должностные лица, присутствующие на таких мероприятиях, напрягались, когда она с неизменным своим фотоаппаратом появлялась в зале. Отщелкав несколько кадров, она обязательно задавала какой-нибудь неудобный вопрос. А вот что говорили мои коллеги, знавшие ее более близко:

– Ирина как человек очень комфортный и легкий. Вязала какие-то потрясающие вещи, – рассказывала журналистка Анастасия Сечина. –  Они с мужем вместе прожили почти тридцать лет, знаю их дочку Риту, они сами готовили дома сыр, производя впечатление очень любящей семьи. По жизни она человек мягкий, но при этом довольно радикальна в каких-то своих взглядах. Часто она придерживалась очень жесткой позиции, которая была не всем симпатична. Но стояла на своем… 

К Славиной у силовиков и надзорных ведомств часто были претензии. В прошлом году, например, на нее было составлено четыре протокола. Славина при этом считала все претензии местью за ее журналистскую деятельность. Ее оштрафовали на 20 тысяч рублей за выход на марш памяти Бориса Немцова в Нижнем Новгороде, на пять тысяч рублей – за посты в Фейсбуке о форуме «Свободные люди», на 70 тысяч рублей – за пост в Фейсбуке об открытии мемориальной доски в честь Сталина в городе Шахунье, на 65 тысяч рублей – за статью о якобы заболевшем коронавирусом руководителе секции самбо, который, несмотря на болезнь, продолжал контактировать с людьми (суд посчитал эту информацию фейком)… Кстати, читатели «Козы» одинаково живо собирали деньги и на штрафы, и на порезанные шины ее авто.

Накануне в квартире журналистки прошел обыск в рамках уголовного дела по статье об осуществлении деятельности нежелательной организации, возбужденного против одного из жителей города. Славина проходила по этому делу свидетелем. Вот как Ирина  рассказывала об этом на своей страничке в Фейсбуке: «Сегодня в 6:00 в мою квартиру с бензорезом и фомкой вошли 12 человек: сотрудники СКР, полиции, СОБР, понятые. Адвокату позвонить не дали. Искали брошюры, листовки, счета, возможно, икону с ликом Михаила Ходорковского. Ничего этого у меня нет. Но забрали, что нашли – все флешки, мой ноутбук, ноутбук дочери, компьютер, телефоны – не только мой, но и мужа – кучу блокнотов, на которых я черкала во время пресс-конференций. Я осталась без средств производства. Со мной все нормально…»

 …Впрочем, следователи СК заявили, что предыдущий обыск не имеет никакого отношения к факту самосожжения. По мнению ведомства, связь между этими событиями «не имеет под собой никаких оснований». «Она была свидетелем и не являлась ни подозреваемой, ни обвиняемой в рамках расследования уголовного дела», – говорится в заявлении СК. И для пущей убедительности назначили посмертную психолого-психиатрическую экспертизу Славиной..

Накануне похорон к зданию МВД, где умерла Ирина Славина, приехали ее муж и дочь. И здесь, и у бронзовой козы на Покровке жители Нижнего Новгорода  организовали стихийный мемориал – к черно-белому портрету журналистки они несут свечи и цветы. 

Муж журналистки Ирины Славиной заявил, что сразу после похорон жены он приложит все усилия по продолжению работы интернет-издания Ирины Koza.Press. Алексей Мурахтаев сказал:

 – Мы конкретно займемся этим делом.

Упокой, господи, твою безмятежную душу, и, как говорят на Руси, пусть земля тебе будет пухом.

Татьяна Чинякова. Фото из аккаунта Фейсбука Ирины Славиной.