Депутат Государственной думы Российской Федерации Алексей Лихачев о переговорах по поводу вступления России во Всемирную торговую организацию знает все – как они идут, каковы перспективы нашей страны, что это дает государству и гражданину. Тормозился переговорный процесс из-за твердой позиции России по вопросу открытости ее финансовой системы. Стремление правительства РФ сделать российскую валюту конвертируемой (несомненно финансовая проблема!) как-то влияет на договорные отношения стран-участниц ВТО?
- На самом деле рубль является конвертируемым,- считает Алексей Лихачев.- Что это значит? Что в любом банке Российской Федерации вы можете обменять определенное количество любой иностранной валюты на определенное количество рублей и наоборот по курсам, которые устанавливает Банк России. Соответственно, гражданин любой страны в состоянии заказать в своем банке перед поездкой в Россию рубли. Тот же самый обмен может осуществить и юридическое лицо. Так что скорее слова «конвертируемый рубль» мы употребляем в некоем общественном значении, в эмоциональном, если хотите, аспекте.
Другое дело, когда рубль будет пользоваться таким же спросом, какой сегодня показывают доллар, евро, швейцарский франк, английский фунт, японская йена. И каждый банк, каждый обменный пункт, по крайней мере, в ведущих экономических странах будет держать в своих запасниках определенное количество рублей, потому что на них будет спрос. Помните, президент Путин в одном из своих посланий Федеральному собранию говорил, что, выезжая за границу, россиянин будет брать с собой рубли, а не запасаться долларами или евро? И где-нибудь на берегу Средиземного моря спокойно обменяет их на евро, если такая необходимость у него возникнет. Вот для такого состояния рубль еще не дорос, и причина в том, что спрогнозировать спрос на российскую валюту и прибыльность работы мировых банков с ним часто невозможно.
Да, действия, которые предприняло российское правительство, экономическая ситуация в России приближают это состояние. Но вы поймите и собственников, и менеджмент иностранных банков: они будут делать то, что им выгодно. Как только появится спрос на рубли, наличные и безналичные, они их сразу купят и поимеют на этом свою маржу. Но купят ровно столько, сколько им нужно. Сейчас спроса на рубли нет. Почему? Потому что расчет с иностранными государствами, их гражданами и бизнес-структурами производится в долларах или другой валюте.
Ближние соседи-государства, имеющие с нами большой товарооборот, работают, как правило, в рублевой зоне, - Китай, Украина, Казахстан, Турция. В Турции покупали рубли еще в начале девяностых годов. Я это очень хорошо помню, это была одна из моих первых поездок за границу. И было очевидно, что сбывать эти рубли турки станут на территории России в своих интересах.
Итак, мы насчитали два состояния конвертируемого рубля. И может быть третье – это если рубль станет мировой резервной валютой. То есть если мировые финансовые институты посчитают рубль надежным средством сохранения своих резервов. В этом случае каждый институт будет исходить из одной позиции – сочетание минимизации рисков и максимальной доходности. И значит, предшествовать этому будет огромное количество политических записок, рассуждений, исследований и тому подобное.
Надо сказать, что в мире пока отношение к экономике России как к стабильной не наблюдается. Оно улучшается, это отношение, инвестиционный климат становится благоприятнее, рейтинги растут, все большее и большее количество иностранных предприятий приходит сюда работать, еще больше компаний интересуется возможностью эффективного вложения средств. Но в целом недоверие к российской экономике, а в том числе и к рублю еще отмечается.
Так что конвертация нашей валюты не наступит в какой-то определенный день: вчера еще нет, а завтра уже да. Скорее всего, будет идти постепенное возрастание спроса на нее, скажем, в сотни раз по отношению к сегодняшнему дню. Ждать этого можно достаточно долго, развивая свою экономику, делая ее крепче. Но все равно мы к этому придем.
Время конвертируемого рубля можно приблизить, организуя торговлю углеводородами в России. Понятно, что игроки на нефтяной, например, бирже будут вынуждены покупать отечественную валюту. Но, с другой стороны, это может сильно сказаться на крепости российского рубля, и мы выскочим из «коридора 26 с половиной – 28 с половиной», колебания в котором способствуют стабильности в экономике. Ни резкое падение рубля, ни резкое его укрепление невыгодны никому. Поэтому «шалостей» допускать на валютном рынке нельзя.
Более того, надо рассматривать многовекторный результат от разных действий. Мы пропагандируем рубль и более активно вводим его как платежное средство в работе с иностранцами. Мы либерализируем собственный валютный рынок. (И это правильно совершенно. Любое ограничение не на пользу национальной валюте в долгосрочной перспективе.) И третий момент – развитие экономики. Неуверенность в стабильности российской экономики у западных наших партнеров пока неистребима. И смена власти в 2008 году – это далеко не первый фактор при оценке инвестиционной стабильности в России. У нас, к сожалению, основной (и все возрастающий) источник бюджета – это цены на углеводороды. Как только они начнут снижаться, а потом еще, не дай Бог, упадут ниже «тридцатки», бюджет России не будет стабильным. Да, какие-то гарантии мы себе заложили Стабилизационным фондом, Фондом будущих поколений и так далее, но пока мы слишком зависимы от углеводородной «иглы». А раз экономика недиверсифицирована, то и нет объективных экономических страховок от влияния мировых цен на нефть и газ на наш бюджет и наши финансовые институты. Соответственно, мы не будет адекватной рыночной страной и наш рубль не войдет в число пяти-шести ведущих мировых валют. Динар ведь не стал таковым, хотя Саудовская Аравия имеют режим стабильнее некуда, денежные поступления собираются практически в один «мешок»… Но экономику, выстроенную на нефти, стабильной назвать нельзя.
На переговорах по поводу вступления России во Всемирную торговую организацию вопросы конвертации вообще не рассматриваются. Единственное пожелание наших партнеров – сделать страну более прозрачной и снять все ограничения, которые существуют в тех или иных сферах. Но это в русле политики нашей страны, выстраивающей рыночную экономику. Протекционизм уменьшает конкурентоспособность экономики, а снимая административные ограничения в каких-то ее секторах, мы делаем их более конкурентными. Это вполне в духе ВТО, организации стран с рыночной экономикой.