Чтобы избавиться от брони, Василий Антошин совершил преступление, когда узнал, что с КПЗ сразу отправляют в штрафбат на фронт. Именно этого он безуспешно и добивался несколько месяцев.
В армию взяли с поличным
Отработав после седьмого класса два года в колхозе в селе Луканово Шатковского района, Василий Антошин подался в Горький, где окончил фабрично-заводское училище и с 1936 года стал работать фрезеровщиком на автозаводе. Когда началась финская война, его старший брат Илья ушел добровольцем на фронт, за ним отправился на войну с Германией младший брат Степан, а Василия с завода не отпускали как одного из лучших фрезеровщиков. Но когда в семье Антошиных получили известие о смерти старшего брата под Ленинградом и письмо от Степана с Курской дуги о том, что немцы не дают им ни минуты передышки, твердо решил сбежать на фронт. Помог осуществить это желание один случайный знакомый, промышлявший воровством овощей в совхозе "Доскино".
Однажды ночью он пригласил Василия с собой на "дело" и заверил, что за такое преступление его наверняка заберут в действующую армию прямо из КПЗ. Антошина взяли с поличным - с мешком капусты в руках при возвращении утром из совхоза. Следователь отправил Василия в КПЗ, тем более что документа брони при нем не было, он специально его с собой не взял. А штрафников уже ждали сотрудники местного райвоенкомата.
Тем временем начальник инструментально-штампового корпуса узнал о грозящей Антошину мобилизации, и по его просьбе директору завода пришлось звонить в Москву. Соответствующие документы были выправлены. Прибежал начальник с этими бумагами на КПЗ, а новобранцев уже в две шеренги построили перед отправкой на фронт. Начальник кричит: "Антошин, выходи из строя, вот документы". А тот только ручкой ему помахал: "Не вернусь я на завод, мое место на фронте".
Месяц изучал он саперное дело в Ростове-Ярославском. Затем участвовал в освобождении Кенигсберга и Бранденбурга. Был ранен. После излечения в госпитале в составе отдельного штурмового инженерно-саперного батальона оказался на границе с Китаем, до которой 600 километров пришлось топать пешком через всю Монголию, преодолев пустыню и хребты Большого Хингана. Здесь саперам приходилось взрывать сопки, чтобы завалить речушки для прохода танков. По пути уничтожали японские заставы. Оказывая сопротивление нашим войскам, японцы исхитрялись так бесшумно босиком сквозь высокие заросли кукурузы подбираться к нашим танкам и прилеплять к ним магнитные мины с часовым механизмом, что для их обезвреживания приходилось сажать на броню каждого танка вместе с пятью пехотинцами еще и по одному саперу.
Из огня да на полотна
Война для Антошина закончилась в Чань Чуне после освобождения Мукдена и Харбина. Затем батальон направили разбирать под Владивостоком китайскую железную дорогу. Здесь и демобилизовали Василия по запросу с автозавода. Через месяц Антошин был уже в Горьком. Но вернуться к станку ему было не суждено. Очередь в отдел кадров автозавода была огромная, а в пожарной части сразу же предложили хлебные карточки и место в общежитии. Так он и стал пожарным. Четверть века тушил огонь и спасал людей. На пенсию вышел в 1971 году с должности командира отделения.
Кроме ордена Отечественной войны первой степени, 16 медалями и 32 благодарностями отмечены боевые и трудовые подвиги Василия Антошина. Будучи одним из лучших фрезеровщиков на автозаводе, он по десять суток не выходил из цеха, выполняя заказы фронта. Сапером даже получив ранение под Бранденбургом, не ушел с минного поля, не выполнив боевого задания. Став пожарным, боролся с огнем не на жизнь, а на смерть. Два раза вместе с кровлей проваливался на пепелище, но выдержал и это. Занесен в Книгу почета управления пожарной охраны.
Писать маслом и акварелью деревенский парнишка учился, копируя картины великих русских живописцев. Достиг в этом такого мастерства, что с первого взгляда непрофессионалы не могут отличить копию от оригинала. Дома хранится лишь одна из них, копия с картины Перова "Охотники на привале", все остальные раздарены родным и знакомым. Да еще портрет любимого поэта Пушкина (акварель) и любимой актрисы Фатеевой (масло) остались у него от всех работ. Появилась было в девятой пожарной части задумка организовать выставку работ ветерана, да где же их теперь все собрать.
Что касается батальных сцен, то на войне саперу было не до рисования. Только в госпитале взялся Антошин за карандаш, набросав портрет своего соседа по койке поляка Михася. Тот послал рисунок матери, а она в ответ: "Сынок, ты пишешь, что у тебя все хорошо, а я вижу по твоему портрету, что беда с тобой приключилась". Так психологически достоверно изобразил художник-самоучка своего соседа, что тот признался ему: "Васыль, ты в самую душу мне заглянул". Взгляд у Василия Петровича и сейчас в 91 год такой же добрый и проницательный.
Вера СЕДЫХ.