Здравствуйте, уважаемая редакция! Пишу с надеждой на то, что с вашей помощью смогу достучаться до безответных (безответственных?) чиновников. Еще лет десять назад дом, где в одной из двенадцати квартир мы жили с моей матерью, был объявлен аварийным.
В позапрошлом году нам несказанно повезло: он попал в программу "Ветхий фонд". Взамен нашей двухкомнатной квартиры нам пообещали две однокомнатные. К декабрю 2009 года все соседи были расселены. В однокомнатную квартиру переехала и моя мать - пенсионерка, ветеран труда Жерехова Августа Алексеевна. Правда, ни она, ни остальные жильцы до сих пор не получили документов на свои квартиры - пенсии, ветеранские льготные субсидии пожилые люди ездят получать по старому адресу. Но они хоть живут в нормальных условиях, а вот мне мою квартиру только показали. В ноябре прошлого года, посмотрев предложенную мне однокомнатную квартиру 167 в доме № 37 по улице Народной, я расписался в смотровом ордере за то, что "согласен на заселение". Ордер был выдан отделом по учету и распределению жилья Сормовского района и заверен начальником этого отдела Юрием Николаевичем Павлиным.
С тех пор прошло почти пять месяцев. В доме, подлежащем сносу, я теперь живу один. Газ, воду, отопление там отключили еще зимой, канализация соответственно не работает. Когда я напоминаю о своем существовании чиновникам из жилищного отдела, всякий раз слышу одинаковый ответ: "Ваши документы у юристов". Когда моя мать обратилась с жалобой на них в общественную приемную мэра Булавинова, ей сказали: "Про эту квартиру забудьте!"
У меня вопрос к Юрию Николаевичу Павлину: имеет ли силу документ, подписанный им лично, или это был обыкновенный бюрократический маневр? К примеру, затем, чтобы отчитаться о проведенном расселении?
Игорь ОСИН, последний квартиросъемщик
из дома № 32 по улице 8 Марта, подлежащего сносу.