Премьерный спектакль «Дон Кихот» – это современная интерпретация известнейшей истории странствующего рыцаря, сражавшегося за справедливость и превозносившего любовь к Прекрасной Даме. Персонаж, прославивший Сервантеса, давно стал народным. Дон Кихот – имя нарицательное, которое знают даже те, кто никогда не читал внушительный двухтомник и не видел экранизаций. Кем же сегодня является для нас этот самый известный испанский герой: биологическим подвидом, давно вымершим как мамонт, больным человеком или наивным романтиком – разбирались мы на премьере.

Хроники героя

Первое знакомство нижегородских театралов с молодым режиссером Максимом Меламедовым состоялось в конце августа, когда в театре драмы проходил совместный проект регионального министерства культуры и ГИТИСа. 

Четыре приглашенных выпускника прославленного вуза представили в прошлом году эскизы спектаклей, поставив их за неделю с актерами-драмовцами и, по условиям «Режиссерской лаборатории» в итоге к постановке был выбран один из них («Старуха Изергиль». Он появится осенью на Горьковском фестивале).

Однако многие тогда отметили не менее яркую работу Меламедова по «Леди Макбет Мценского уезда», так что спустя некоторое время, руководство ТЮЗа пригласило талантливого специалиста поставить спектакль для их театра. В открытии новых режиссерских имен тогда состояла главная цель творческого эксперимента, первым результатом которого стала февральская премьера «Дон Кихота».

Выбрать начинающему режиссеру для нижегородского дебюта такое название – это определенный вызов, свойственный молодым, и даже дерзость, в чем-то не уступающая поступкам главного героя. Для постановки был использован киносценарий Евгения Шварца, по которому был снят фильм Григория Козинцева. Новаторская работа драматурга смогла появиться именно в начале «оттепели» (в 1957 году), но он создал свое полноправное произведение – «легенду о Дон Кихоте», отобрав основные эпизоды из романа.

Испанское с нижегородским

На основании двух текстов Максим Меламедов создал свою инсценировку, адаптировав ее к возможностям сцены,  добавив при этом реплики и детали, перекликающиеся с нашим временем. Пьеса стала более лаконичной, без усложняющих повествование линий, но сохранила сюжет и тонкие афоризмы Шварца, обращаясь напрямую к современникам.

В то же время спектакль остался перегруженным, с множеством пауз-длиннот и большей частью иллюстративен. Здесь не нужно говорить о достоверности показанной правды жизни и нравов испанского общества или соответствии истории. Словно балансируя на режиссерских качелях, постановка прямолинейными приемами стремится быть понятной и смешной гэгами для неискушенной аудитории, но может тут же «взрослеть» в подтекстах до следующей возрастной категории зрителей.

Многое утрировано и условно. Так, художник Анастасия Соломеина представила контрастные образы: натуральные цвета костюмов – для простолюдинов, черно-красные – для порочных дворян. Художник по свету и сценограф Иван Васецкий поместил персонажей в единственную полуоткрытую декорацию. С каждым поворотом она превращалась во все новые пространства: комнату, карету, мельницу, таверну. Но одновременно заполнить движением всю площадь сцены удалось лишь в нескольких действиях. Самым эффектным из них стал прием в доме Герцогини (Дарьи Пилявской), когда розыгрыш перерос в жестокий фарс.

Только вперед!

Вневременной обыватель Алонзо Кехано становится Дон Кихотом, начитавшись рыцарских романов (может, даже Сервантеса), после чего его мир оказался наполненным волшебниками и принцессами. И вот героя, обвешанного кухонной утварью вместо доспехов, фантазии поманили в дорогу, без осознания последствий поступков, и далекая труба зовет на подвиги. Поэтому в литературе – конечно же! – видят главное зло домочадцы, ограждая впавшего в детство родственника от источника болезни. Но в финале, когда маски мнимой заботы будут сброшены, разочарованный, но повзрослевший, герой осознанно выберет свой путь.

Троица – Кихот, оруженосец Санчо Панса и Дульсинея (в ансамблевом исполнении Дмитрия Соколова, Ивана Пилявского и Юлии Соколовой) – есть прообраз самого театра. Впечатленный текстом, режиссер находит соратников и заряжает партнеров, а затем погружает зрителей в свои миры. И мы меняемся, если поверим им… когда и сами рады обмануться! 12+

Ольга Плаксунова. Фото Александра Воложанина.