13 февраля исполняется 138 лет со дня рождения Федора Ивановича Шаляпина, величайшего российского артиста, художника и патриота, прославившего свою страну на весь мир, обласканного и гонимого, но всегда сердцем и душой остававшегося народным, родным. Судьба крепко связала певца с Нижним Новгородом, где начался его путь к мировой славе. Испытание этой славой Шаляпин с честью выдержал. Выдержал, хотя и болезненно, и разлуку с Россией.

Дар от новой власти

Подходил к концу первый год существования Советской республики. 19 октября 1918 года в Мариинском театре состоялся сборный спектакль в честь вновь мобилизованных краснофлотцев. Концерт, как было принято в те годы, начался исполнением «Интернационала». Едва замолкли последние слова пролетарского гимна, с приветствием перед аудиторией выступил нарком просвещения А. В. Луначарский.

— Я рад сообщить вам, что правительство Коммуны по моему представлению решило даровать этому великому, вышедшему из народа и возвращающемуся к народу таланту впервые во всем мире даруемое звание народного артиста.

— Дорогие друзья, — обращается Шаляпин к сидящим в зале красноармейцам и командирам Красной армии, — у меня нет слов, чтобы выразить мою глубокую благодарность за ту честь, которую вы мне оказали. Я взволнован так, как никогда в жизни. Я объездил не меньше двух третей земного шара, видел много наград, но сегодняшняя награда выше всех…
Великий голос поет «Дубинушку», тысячи глоток подтягивают. Зрелище незабываемое.

Мука и селедка

Награды и должности иногда помогали маэстро смягчить участь арестованных новой властью друзей и знакомых. В частности, ему удалось вырвать из лап неправосудия бывшего до 1917 года директором императорских театров В. А. Теляковского. Однако самому народному артисту почетное звание мало помогало. Несмотря на неоднократные обращения к власти, московский дом, где проживала с детьми его супруга Иола Игнатьевна Торнаги, «уплотнили». Теперь шаляпинским кабинетом служила маленькая комнатка на антресолях.

Жизнь при Советах с каждым днем становилась хуже и сложнее, а певцу надо было содержать свою многочисленную семью: на тот момент у него было девять детей. Писатели и поэты, ученые и артисты, художники и музыканты — те, кому «повезло», по утрам выстраивались за продовольственными пайками — выдавались мороженый картофель, ржавые селедки, залежалая мука и крупа. Но, несмотря ни на что, художественная жизнь в Москве шла своим ходом: открывались выставки, работали театры, создавались полотна. В Петрограде жизнь была более суровой: деревянные торцовые мостовые были разобраны на дрова, полуголодных жителей косят тиф и «испанка». Театры закрыты. Шаляпин страдал от однообразия скудной жизни и всегда с радостью соглашался дать концерт в каком-нибудь городке неподалеку от Питера. Обычно вознаграждение за выступление выплачивалось натурой: мукой, сахаром, колбасой, все той же селедкой.

Судьба Шаляпина на Родине была предрешена. Он здорово мешал советской власти, так как давал повод общественному мнению на Западе обвинить большевиков в бедственном положении русской интеллигенции.

— Я все яснее видел, — писал Федор Иванович, — что никому не нужно то, что я могу делать, что никакого смысла в моей работе нет.
10 мая 1921 года на заседании политбюро в присутствии В. И. Ленина среди прочих тем обсуждается вопрос о разрешении Ф. И. Шаляпину выехать с концертами за границу. Уже в августе того же года певец получает командировочное удостоверение. Концерты в Лондоне, Бирмингеме и Ливерпуле проходят триумфально. Половину гонорара за концерты в Англии — 1400 фунтов — Шаляпин отдает Л. Б. Красину, наркому внешней торговли — в казну. В Россию гастролер возвращается в марте. На Николаевском вокзале в Петрограде его встречают как в старые добрые времена — торжественно и пышно.
Но пробыл Федор Иванович на Родине недолго: на сезон 1922/23 года у него подписаны контракты. Власть осознала: Шаляпин поет — страна богатеет.

Жертвователь или пособник?

Находясь на гастролях за границей, певец приобрел дом в Париже. «Не дворец, конечно, как его описывают разные люди, но, однако, живу в хорошей квартире, в какой никогда еще в жизни не жил», — сообщает Шаляпин своему другу Максиму Горькому.

Федор Иванович, как человек верующий, решил новое жилище освятить и направился с этой просьбой к протоиерею отцу Георгию Спасскому, своему духовнику. Во дворе собора во имя Александра Невского счастливого домовладельца окружили оборванные, выпрашивающие милостыню дети российских эмигрантов. После молебна артист вручил Спасскому пять тысяч франков для помощи нуждающейся детворе.

Добрый, сердечный поступок артиста на Родине расценили как пособничество белой эмиграции. Это стало поводом к началу неприкрытой травли певца. Со страниц прессы на Шаляпина выливаются ушаты грязи: даже В. В. Маяковский выступает в «Комсомольской правде» со стихотворением «Господин народный артист». Наспех написанный стишок заканчивается призывом: С барина с белого Сорвите, наркомпросцы, Народного артиста Красный венок!
Газетная травля больно травмировала Федора Ивановича — он дорожил своей репутацией на Родине. На вопрос «Возрождения», что бы он стал делать, если бы с него сняли звание, певец отвечал:

— Ну что же, я после этого перестану быть Шаляпиным или стану антинародным артистом? Я, который вышел из гущи народной, всегда пел для народа. Я хочу взять на себя смелость и проявить, может быть, нескромность, сказав, что я не просто народный, а всенародный артист.
Однако Максим Горький считал это заявление певца ошибкой: «А с газетчиками ты напрасно разговариваешь. Звание же народного артиста, данное тебе Совнаркомом, только Совнаркомом и может быть аннулировано, чего он не сделал, да, разумеется, и не сделает».

Писатель заблуждался. 24 августа 1927 года Совет народных комиссаров РСФСР принял постановление о лишении Шаляпина звания народного артиста. И это было не единственной санкцией советской власти. Шаляпина вызвали в посольство СССР во Франции, где посол Х. Г. Раковский объявил артисту о лишении его советского гражданства. Теперь великий певец по-настоящему становился эмигрантом.

Великий «невозвращенец»

Позиция правительства по отношению к Шаляпину изначально была двойственной. С одной стороны, лишение гражданства, звания, обвинение в «буржуазности» и прочих идеологических пороках. С другой — настойчивые приглашения вернуться к родным пенатам. Возвращение «блудных детей» хорошо вписывалось в идейную программу большевизма, широко практикуемую в середине 1930-х годов. Так, в Россию с триумфом вернулся писатель Куприн, а несколько позднее и Максим Горький. Однако Шаляпин уговорам не поддался.

Федор Иванович в своих воспоминаниях пишет: «Я решительно отказался, сказав, что ехать туда не хочу… По разбойному характеру моему я очень люблю быть свободным и никаких приказаний — ни царских, ни комиссарских — не переношу».

Поводом для дальнейшего осложнения отношений между Шаляпиным и советской властью стало издание в Париже в 1932 году новой книги певца «Маска и душа». В ней артист дальновидно и глубоко рассуждает о русской истории, о революции и ее последствиях, о людях, оказавшихся во главе нового государства. Это произведение имело успех на Западе и не могло остаться незамеченным на Родине. Известный журналист-международник М.Кольцов в «Правде» откликается на него гневной отповедью. В статье этой сквозит злоба, перемежаясь с заклинаниями: «Книга „Маска и душа“ — страшная книга. Она страшна своим откровенным цинизмом… Нет, хватит! Захлопнем эту страшную книгу».

Но простые советские люди ни раскрыть, ни захлопнуть книгу Шаляпина не могли: читать такую «опасную антисоветчину» было строжайше запрещено, и вплоть до перестройки ее считаные экземпляры пылились в отделах спецхрана столичных библиотек.
Шаляпин, написавший искреннюю, правдивую, страстную книгу, становился в представлении Максима Горького врагом, от которого необходимо отмежеваться. О болезненной реакции пролетарского писателя на свою новую книгу Шаляпин знал. Он понимал также, что Алексей Максимович был вынужден служить сталинскому режиму.
Многие десятилетия «Маска и душа» издавалась в Советском Союзе в урезанном наполовину варианте. Полностью на Родине она вышла в 1989 году.

***

10 июня 1991 года, через 53 года после смерти великого русского человека, Совет министров РСФСР принял постановление № 317: «Отменить постановление Совнаркома РСФСР от 24 августа 1927 года «О лишении Ф. И. Шаляпина звания „Народный артист“ как необоснованное». Так победила историческая справедливость.

Прошли десятилетия. Памяти певца возвратили мемориальные дома в Москве и в Петербурге; в них разместились музеи. В 1984 году прах Федора Ивановича, согласно его завещанию, был перезахоронен на московском Новодевичьем кладбище. Там был воздвигнут помпезный монумент. Эпитафии на памятнике нет…

Анатолий МОСКВИН.

Справка «НН»

Федор Иванович ШАЛЯПИН (1873 — 1938) — русский оперный и камерный певец, в разное время солист Большого и Мариинского театров, а также театра «Метрополитен-опера», первый народный артист республики (1918), в 1918 — 1921 годах — художественный руководитель Мариинского театра. Занимался также живописью, графикой и скульптурой. Оказал большое влияние на мировое оперное искусство.
Неоднократно бывал в Нижнем Новгороде. Здесь он познакомился со своей первой женой и встретился с Алексеем Пешковым (Максимом Горьким), дружба с которым связала его на многие годы.