Загадочный спаситель Отечества

Великий патриот и гражданин России, спаситель Отечества - так называют Кузьму Минина, который вместе с Дмитрием Пожарским руководил народным ополчением 1611 -1612 годов, освободившим Москву от иноземных захватчиков во время польско- литовской интервенции. Он призвал земляков-нижегородцев собрать деньги на формирование ополчения, чтобы пойти и выкинуть врага из Златоглавой. По преданию, и сам он отдал треть имущества на это благое дело, в том числе драгоценности жены и серебряные оклады с икон. В этом году исполнилось 400 лет с момента смерти Кузьмы Минина. Однако одна из самых ярких личностей нижегородской истории по-прежнему остается одной из самых загадочных.

"Нижегородец, посадский человек"

До сих пор доподлинно не известны ни дата его рождения, ни дата его смерти, отмечают нижегородские архивисты. Есть запись в разрядных книгах, что он умер, возвращаясь из Казани в Москву через Нижний Новгород в 1616 году. Кроме того, сохранилась местная нижегородская традиция почитания Кузьмы Минина по старому стилю 8 мая. Сохранилась и разрядная запись. Это правительственная хроника о назначениях в составе государева двора и поручениях, которые им давались. Там сообщалось, что Кузьма Минин умер в 1616 году в пути, возвращаясь из Казани, где он работал в составе думской комиссии во главе с боярином Ромодановским.
- У нас нет никаких оснований предполагать, как это иногда звучит в публицистике, что Минину "помогли" умереть, - отмечает Борис Пудалов, руководитель Комитета по делам архивов Нижегородской области, кандидат филологических наук. - В документах нет ни малейших намеков на столкновение интересов между членами комиссии, хотя в разрядных записях часто попадаются сведения о местнических спорах. Есть предположение, что умер Минин в Нижнем Новгороде. Однако документ не содержит упоминания об этом. Похоронен он был, если верить местному преданию, в приходе церкви, рядом с которой жил в Нижнем Новгороде. В 1640-е был построен Спасо-Преображенский собор, куда и были перенесены останки Кузьмы Минина.
- Сохранившиеся документы фиксируют лишь наиболее значимые события этого неродословного, как выражались в XVII веке, человека. Сама загадочность его биографии побудила к домысливанию, когда каждый исследователь заинтересован найти что-то новое, - продолжает Борис Моисеевич. - Все, что мы знаем о знаменитом земляке, это то, что он нижегородец, посадский человек. Никаких даже косвенных свидетельств о том, что его предки происходят из других городов, в нашем распоряжении нет. И второй момент: поминальные записи однозначно свидетельствуют, что это русская семья с очень глубокими православными корнями. Никаких, даже самых малейших указаний на то, что в семье были иноверцы, не имеется.
Известно, в частности, что отец Кузьмы Мисаил перед смертью принял постриг. Это свидетельствует о том, что он был не бедный человек, потому что для проведения пострига требовалось заплатить взнос. Приняла постриг также вдова Кузьмы Минина Татьяна Семеновна (после пострига Таисия). А в Москве, в архиве древних актов, имеется документ, в котором сообщается, что сестра Минина (мирское имя ее неизвестно, а после пострига она стала Софьей) обратилась с челобитной на имя патриарха с просьбой помочь ей материально, чтобы оформить постриг. Кстати, деньги ей патриаршей казной были выделены тут же - как дань уважения ее брату.
Не так давно архивистам удалось опровергнуть еще одно сомнительное утверждение. Известно, что под грамотой об избрании Михаила Романова на царствование нет подписи Кузьмы Минина, только Пожарского. Это служило основанием для домыслов: якобы нижегородский герой был неграмотный. Сейчас убедительно доказано, что документ составлялся задним числом, уже после смерти Кузьмы Минина. Потому подпись и отсутствует. Да и не мог торговец быть безграмотным.

Грабить не давал

Любопытно, что в самые тяжелые месяцы, когда Москва была уже освобождена, но избрание правителя еще не состоялось, шли консультации о возможных кандидатурах на царский трон. Именно тогда Минину доверили то, что, видимо, не могли доверить никому другому, - сокровища царской казны (гохран, выражаясь современным языком).
- Кстати, Минин - единственный финансист в России, которого никогда не подозревали и не обвиняли в казнокрадстве. Уникальный случай! - отмечает руководитель Комитета по делам архивов.
Кстати, о воровстве. Чтобы ополчение не занималось продразверсткой и не грабило население, Мининым было принято решение пустить в раздачу дворцовые волости, принадлежавшие лично государю, которого на тот момент еще не выбрали…
Обнаружились и документы, передающие отношения Минина и Пожарского с тогдашними церковниками, когда после смерти патриарха от имени РПЦ выступала верхушка Троице-Сергиева монастыря.
- Монастырь в качестве опоры рассматривал казаков, тогда как Минин, как любой нормальный горожанин и трудовой элемент, считал казаков элементом разбойным, дестабилизирующим, - подчеркивает Борис Пудалов. - У Минина с казаками, вопреки нынешним домыслам, отношения были отвратительные. Это упоминается и в документах: казаки его не терпели за то, что он не давал им разбойничать, Минин же не любил их за склонность к грабежам.
Когда ополчение готовилось к решающим маневрам за Москву, его руководство делало вклад в Троице-Сергиев монастырь. На фоне значительных взносов первого ополчения Трубецкого вклад Минина выглядит чуть ли не издевательским. А спустя годы, когда Минин уже владел вотчиной в Ворсме (село Богородское с деревнями) и часть крепостных крестьян из монастырской вотчины перебежали к нему, монастырские потребовали вернуть им холопов. Минин же, как повествуют документы, был с церковниками весьма не вежлив. Он предусмотрительно обзавелся в Москве несудимой грамотой, что вмешиваться в дела его вотчины, кроме как на самом верху, никто не имеет права.
…Как отмечает Борис Пудалов, Нижегородское ополчение 1612 года, казалось бы сделавшее большое дело, очень странно отблагодарено родным Отечеством. Кому-то повышали жалованье, кому-то давали поместье… А многие нижегородцы спустя годы прошли через унизительную процедуру, доказывая, что они не были изменниками, а участвовали в освобождении Москвы…

Ольга АБРАМОВА.