А был ли Карлсон? Об этом нижегородцам доподлинно поведала простая шведская домомучительница

Показ спектакля «Подлинная история фрёкен Хильдур Бок, ровесницы века» наглядно убедил в том, что постановки малых творческих объединений привлекают к себе внимания больше, чем плановые «конвейерные» премьеры муниципальных театров. Ведь в Доме актера в зрительном зале, помимо постоянных посетителей театральных событий, присутствовали представители жюри театральной премии «Золотая маска». А это, согласитесь, уже повод обратить внимание нижегородских театралов на недавнюю премьеру!

Готовьтесь к исповеди

Как существует в обиходе условное понятие «фестивального кино», так и на сценических подмостках есть категория «фестивальных» спектаклей. При минимуме декораций, костюмов и занятых актеров, мобильный театр, весь реквизит которого уместится в небольшом грузовичке, наиболее готов к экспериментам на сцене и освоению современной драматургии. Но и риск в этом случае велик – без финансовой господдержки, подчас, только на энтузиазме и вере в себя, сделать полноценный спектакль, с которым не стыдно было бы ездить на фестивали и гастроли. И не просто, чтобы «на других посмотреть», но и призами не быть обделенными. Спектакль, выпущенный в мае этого года, уже в июне, побывав на международном театральном фестивале «Альбамоно» в Албании, получил Гран-при!

Главная и единственная героиня пьесы Олега Михайлова – забавная старушка-шведка, прообраз той самой фрёкен Бок из сказки про Малыша и его друга, живущего на крыше. Домомучительница больна и одинока. Не ждите крылатых фраз из советского мультфильма и повторения шуток Астрид Линдгрен. Приготовьтесь к монологу-исповеди с перебором в памяти всего важного, что случилось в жизни простых шведов в завершившемся уже, прошлом веке. И, казалось бы, что нам за дело до современной версии судьбы фрёкен Бок до и после «исторической» встречи с Карлсоном? Тем более что о нём она почти и не говорит.

По форме этот спектакль - монолог профессиональной сиделки для воображаемого токшоу. Героиню якобы хотят пригласить на телевидение для рассказа об известных подопечных, которых она воспитала. И в качестве знакомства, по телефону, она излагает свои воспоминания редактору телепередачи. Жизнь в трудовой коммуне ее родителей, в начале 1900-х. Обретение шведами фамилий. Мировые войны, казалось бы, прошедшие от Швеции вдалеке, но напрямую коснувшиеся ее семьи. Приход к власти нацистов. Жизнь и смерть близких. Неожиданная радость и короткое семейное счастье на закате дней. Исторические события мелькают, унося с собой грустные воспоминания и разочарования. Но есть что-то важное, главная связующая линия всего спектакля: от чего продолжает болеть ее совесть? В чем она кается перед нами?

Просто психолог

«Подлинная» история  предполагает и безусловную реальность героя спектакля. Но как быть с правдивостью в этом случае, когда сама Хильдур Бок – персонаж выдуманный? Непопадание в возраст и условность повествования оправдывается всецело талантом актрисы Натальи Кузнецовой. Нескладная, закомплексованная «девочка-пацанка», как неистребимый сорняк у дороги, ее Хильда выросла в нелюбви матери и жила с непроходящим ощущением вины - за то, что выжила в железнодорожной катастрофе, за изломанную жизнь младшей сестры, и даже за собственную запоздалую любовь. Главным в ее жизни всегда была забота, но не о себе, а о ком-то другом, во искупление – жизнь для других. И теперь, когда не осталось ни кого, заботой о ком можно было бы найти в себе силы двигаться и оправдать существование, есть только беспокойство о голодающих белках в городском парке.

С памятью у нашей героини всё в полном порядке. И словно, чтобы не забыть о них – о трудных детях, она разыгрывает эту бесконечную репетицию своего выступления на телевидении у телефонного аппарата. Отклонения в психическом здоровье - это как стыдная болезнь, о которой в обществе стараются молчать. Будь то порядки при фашистском режиме, или же уклад послевоенной, а потом и нашей, современной жизни – дело не в названии государства или точной дате календаря. Общество всё также  прибегает к дистанцированию и изоляции «ненормального» подальше, чтобы не слышать и не видеть. Гораздо страшнее обычной болезни для родителей такого мира, если невинная фантазия одинокого ребенка - к примеру, просившего себе собаку - создает в воображении мифического друга с пропеллером.

В сценической версии «домомучительница» выступает самым настоящим детским психологом,  а вовсе не строгим надзирателем. И, может быть, это она – тот самый единственный друг у постели больного ребенка, но без моторчика на спине, заправляемого вареньем? И был ли у неё на самом деле муж? Или это тоже – лишь плод богатого воображения, свой персональный «Карлсон»? Выход на сцену в эпилоге режиссера спектакля – Александра Ряписова в образе «мужчины в самом расцвете сил», в костюме таком же, что и у фрёкен Бок, переворачивает финал спектакля и оставляет неразрешенными ответы на многие вопросы. Был ли на самом деле Карлсон?

Ольга ПЛАКСУНОВА.