Знаменитый сатирик давно не дает журналистам больших интервью. Так что мне пришлось пойти на хитрость. И записочки я ему на сцену присылала, и в кулуарах концертного зала вопрошала. Пока наконец не выдала себя окончательно. "Так как называется ваша газета?" - поднял глаза Михал Михалыч, когда я протягивала ему листочек для автографа. И - улыбнулся.
Вернемся к водочке на корочках
- Вы сегодня, когда вышли на сцену, сразу про кризис вот вспомнили…
- А сколько в зале народу было? Кризис, черт подери! В общем, действительно, на сцене остаются только те, кому есть что сказать, а в зале те, кто хочет это послушать. Я думаю, мы сейчас попали в такое интересное время (то есть мы и вообще часто в нем сидим, но сейчас опять в него попали), когда успевать будут те, кто чего-то умеет. Кто не умеет, тот будет петь, танцевать… Кризис, конечно, нас достанет, ну не может он просто так пройти. Я думаю, скоро мы снова будем настаивать водочку на корочках, перестанем пить черт-те что очень дорогое, а будем пить что-то нужное, с содержанием… Вот на корочках… М-м-м… До сих пор вспоминаю. Потом, наверное, больные уже перестанут расплачиваться с врачами дорогими вещами. Я тут слышал как-то разговор двух врачей. Больные, мол, пришли, починили балкон, побелили потолок… Больные вообще много чего могут делать! Потом уже, наверное, милиция будет выходить патрулировать в неурочное время, чтобы что-то заработать. И на вокзалах тоже будут дежурить "бентли", "порше", вещи будут перевозить, чемоданы… Мало ли! Я думаю, нас ждет интересная жизнь! Но, в конце концов, пережили же мы 98-й год. Я "сгорел" в "Чаре", в "Столичном банке". Я вообще "горел" всюду, поэтому мне есть на что надеяться.
- Но жить в такие времена как-то все-таки не очень хорошо, разве нет?
- Знаете, мне иногда кажется, что из людей ушли честность и порядочность и осталось самое необходимое - лживость, хамство… И этого стало так много. Не будем называть фамилий. Но не могло все это не превратиться в кризис доверия, в кризис обмана, в кризис сплошного надувательства. Его надо просто пережить и вернуться к правде.
- А раньше вы говорили, что вам жизнь нынешняя нравится…
- Мне жизнь действительно нравилась. В любой город, куда бы я ни приезжал, включая, между прочим, Нижний, я видел автомобильные пробки. Они были везде. И я искренне полагал, что люди стали жить лучше. Сегодня я потерял на этом ползала, вы же видели. А президент на том же самом набирает голоса. И тогда я понял, что мы все-таки с ним люди разных профессий. Так что теперь я буду говорить, что жизнь стала хуже, а он... что жить становится лучше. Я тут, кстати, недавно записку в одном городе получил. Меня спрашивали: "Как вам кажется, с двумя президентами у нас жизнь будет веселее?" И я ответил: "Да, будет веселее".
С чувством юмора в семье непросто
- Михал Михалыч, а кем вы себя все-таки больше ощущаете - артистом или писателем?
- Когда я пишу - я писатель. А когда выхожу на сцену - уже артист. Это как женщина. Ты становишься суеверным. Ты должен хорошо выглядеть. И ты никогда не знаешь, придут ли на тебя люди? А если придут, то поймут ли? И ты страшно волнуешься, пока не выходишь на сцену. И только там уже все это забываешь.
- Сатирики в обычной жизни люди не очень-то веселые. Вот вы шутите вне сцены - дома например?
- Вы знаете, какой это ужас - жить с чувством юмора в семье! Вот что-нибудь так скажешь, а потом объясняешь: "Ну я же пошутил!" А мне отвечают: "А-а, ты пошутил? А как ты докажешь?" И ты замолкаешь. Пока с тобой не начинают разговаривать: "Ну раз уж ты пошутил…" Тяжелая эта участь, тяжелая.
- Кстати, говорят, у вас очень крепкая семья. Можете поделиться рецептом счастливого брака?
- Счастливый брак - в параллельном сосуществовании. Не надо появляться, когда тебя не ждут. Не сделай иногда кого-нибудь счастливым своим отъездом. Должно быть некоторое невмешательство в душу друг друга. И - праздничное появление. Папа прилетел, что-то в клюве принес. Следите, короче, за полетом отца.
- А что такое, по-вашему, идеальная женщина?
- Красивая женщина - это не только внешность. Можно ведь закрыть глаза, можно привыкнуть. А в темноте как с ней разговаривать? Красота - все же это больше удовольствие для твоих друзей.
Как Сочи к Олимпиаде готовится
- На концерте вы рассказывали, как посетили недавно Сочи и какое сильное впечатление это на вас произвело…
- Огромное, особенно новый развлекательный центр на берегу моря с прозрачным полом, под которым на плотах к вам подплывают полураздетые девушки. А из туалетных кабинок видно все, что происходит вокруг, но тебя самого при этом не видно. Я так думаю, что Сочи уже реально готовится к зимним Олимпийским играм.
- А удается ли вам посмотреть какие-то новые фильмы? Вот видели ли вы "12" Михалкова?
- Знаете, я видел уже два фильма с названием "12", и третий мне смотреть не захотелось. Не так давно купил кассету с американским фильмом "Семеро". Там прекрасные актеры, но столько окровавленного тела! Настоящий анатомический театр! Неужели люди хотят это видеть? Тогда уж лучше сделать экскурсию туда, и пусть люди стоят в очереди, чтобы посмотреть. Знаете, я никогда не мог ужинать с хирургами. Когда я услышал, что при больнице Склифосовского открыли ресторан… С ума можно сойти! Я не представляю, что там подают? И когда теперь все это вам показывают в кино… У нас тоже были лживые фильмы - "Кубанские казаки" например. Но как говорил мультипликатор Юрий Норштейн, со временем художественные фильмы превращаются в документальные.
Оксана ЗЕМСКАЯ.

Кстати
Зрители подарили торт
На сцене Жванецкий появился со своим знаменитым желтым портфелем. И сразу заявил, что прочтет у нас несколько новых сочинений. Нижегородцам они понравились. Настолько, что писателю-сатирику устроили настоящую овацию. "А что это у вас в чашке налито? Коньячок?" - видя, как прихлебывает по маленькому глоточку после каждого прочитанного рассказа Жванецкий, поинтересовался из зала один из зрителей. "Чаек!" - ответил сатирик. И получил в конце встречи от благодарных зрителей… торт.