В нижегородском ТЮЗе 28 января открылась региональная программа Фестиваля «Золотая Маска», которая в третий раз проходит в Нижнем Новгороде. Первым спектаклем в запланированной череде показов стал «Горбачев» Театра Наций.

Поставил «Горбачева» Алвис Херманис. Поясняя замысел, он говорит так: «Если и есть один человек в двадцатом веке, который так масштабно повлиял на жизнь сотен миллионов, то это Горбачев… Лично я раньше думал, что СССР рухнул в силу экономических причин. Сейчас я уверен – это сделал один человек. И цель спектакля – понять, какие качества этого человека, какие ингредиенты его души привели к тому, что он стал той песчинкой, которая остановила огромный механизм».

Спектакль состоит из пронзительных маленьких историй о жизни четы Горбачевых. В течение трех часов на сцене – два главных и единственных персонажа, Раиса Максимовна и Михаил Сергеевич. Их роли исполнили Чулпан Хаматова и Евгений Миронов.

Перед началом спектакля они пообщались с журналис­тами.

Шекспировские страсти

– Евгений, каково вам было работать над ролью ныне здравствующего исторического персонажа?

– Ну, я не первый раз работаю над историческим персонажем, который жив. Так было с Солженицыным, с космонавтом Алексеем Леоновым, и так сейчас сложилось с Михаилом Сергеевичем Горбачевым.

Сложность в работе заключалась в том, что на Горбачева существует огромное количество пародий, и скатиться в такое подражание можно было очень легко. Поэтому идти требовалось от нуля. С самого начала, наплевав на все интонации, которые существуют в голове или, может, в интернете. Нужно было пойти от самых истоков, от его детства, чтобы в логике его поступков искать характер. Так, по кирпичикам складывался наш Горбачев – именно наш Горбачев, придуманный Алвисом Херманисом, ну и нами, артистами. В какой-то момент из-за сложностей репетиционного процесса – ввиду пандемийных ограничений работа проходила, преимущественно, порознь – я сказал, что мы закрываем проект. Спектакля не будет. Так невозможно просто! Но вдруг решили сделать несколько прогонов – и почувствовали, что спектакль рождается. И было уже поздно отступать.

– Было ли что-то такое, новое, что открылось вам в образах Горбачева и его супруги?

– Да, да. У меня не изменилось отношение к Горбачеву, но лишь дополнилось. Я уважаю этого человека именно как человека, мне близко его романтическое отношение к миру, а что касается их взаимоотношений с супругой, для меня это стало примером шекспировских отношений, где было все – и страсть, и любовь, и нежность… Эта история достойна того, чтобы о ней писали стихи и слагали песни.

– Что сказал вам Горбачев после премьеры?

– Он из ложи показал большой палец вверх.

«Было очень страшно»

– Чулпан, что было для вас самым сложным при создании образа вашей героини?

– То, что очень мало осталось материалов. Конечно, у меня и у многих есть воспоминание, что она была яркая, всегда выходящая на передний план, и памятны претензии советских женщин к ней: слишком выделяется, не прячется за мужа и всегда равнозначна, равноценна ему... Но, как выяснилось, видео, да и фотографий даже, и воспоминаний осталось очень мало. Она невероятно деликатно существовала в жизни – особенно в соотношении с теми возможностями, которые были у нее как первой леди. И даже книга, которую она написала в последний год, «Я надеюсь», когда Михаил Сергеевич был президентом Советского Союза – она тоже вся «спрятанная», там выверено каждое слово, потому что она опасалась навредить мужу. Это очень чувствуется. И разглядеть сквозь эту всю одежду, защиту, живого человека было непросто. Но в какой-то момент вдруг все соединилось, и из мелочей, из ее интервью немногочисленных предстал такой ранимый человек, такой нежный и чуткий! И мне стало ясно, что тот образ, который мы все помним, который отдавал отчасти даже фальшью, на самом деле таков только лишь потому, что она очень боялась и за себя, и за мужа, и за страну, и надевала на себя некую броню официоза. Пряталась.

– Что вы для себя открыли самого главного в их взаимоотношениях, то, что вы до этого не знали?

– (пауза) Пара Михаил Сергеевич и Раиса Максимовна, не побоюсь сказать, одна из величайших пар в истории. Абсолютно. Невероятны их любовь, их путь, через который они прошли вдвоем – это и Ставрополье, и студенчество, а там – Москва, и шесть лет президентства, вернее, сначала Генеральный секретарь, а затем президент Советского Союза – и дальше весь страшнейший, трагичный финал… Они всё прошли вдвоем, сохранив любовь и взаимоуважение. Когда я начинала готовиться к роли, то еще не знала об этом.

– Мешало или помогало вам наличие периода онлайновых репетиций? В одном интервью вы сказали, что благодаря этому получилось больше времени для подготовки, для анализа…

– Ну, конечно, спектакль всегда лучше создавать в живом формате. И я с ужасом думала: как такой тонкий спектакль можно сделать в онлайне, и как режиссер будет все это считывать и видеть? Пандемия нам помогла в том смысле, что пришлось перенести премьеру, и поэтому у нас оказалось больше времени на подготовку и обчитывание материала, с одной стороны. С другой, конечно, отсутствие живого контакта с режиссером, а поначалу еще и друг с другом все-таки помешало. Так что, в итоге, присутствие времени и отсутствие контакта друг друга сбалансировали.

– Как для вас прошел показ спектакля, когда в зале был Михаил Сергеевич?

– Я не помню этого спектакля. Было очень страшно. Я даже на поступлении в театральный институт так не волновалась. Знать, что он сидит и смотрит, и не думать об этом… это был жуткий, страшнейший вечер!

– Вы ведь уже были знакомы с Горбачевым?

– Да, мы познакомились лет двенадцать, пятнадцать назад, и произошло это очень смешно. Мы только-только начали помогать детям, которые болеют онкологией – из этой помощи потом получился фонд «Подари жизнь» – и я искала, у кого можно попросить денег. И мне казалось, что Горбачев – он же бывший президент! – это та кандидатура, у которой денег много, естественно, и он сможет мне помочь. Проникла на его встречу с кинокритиками совершенно нахальным образом, записав себя в кинокритики. Но я не знала, что, когда он ушел с поста президента, у него была пенсия два доллара, и что он рекламировал пиццу, чтобы как-то жить. Это уже потом начались выступления и лекции, и они с Раисой Максимовной стали зарабатывать деньги, огромное количество которых переводили в благотворительность...

– Так он дал денег?

– Нет, не дал. Он сказал: «Пойдем, я тебя научу». И далее мной был получен уникальный опыт. Мы были с ним на благотворительном мероприятии, где Михаил Сергеевич собирал деньги. Он строил клинику Раисы Горбачевой в Петербурге, и в тот период искал средства на ее оснащение. Когда я увидела, что Горбачев – человек, буквально изменивший мир, выходит на сцену и продает с собой ужин, и энергично поднимает цену, говоря при этом: «Купите со мной ужин, а я вам еще и песни спою!» – у меня потекли слезы. Это происходило в Лондоне. Собрался лондонский истеб­лишмент, и мне было так унизительно, и так отвратительно на это смотреть, а он вел себя, как ни в чем не бывало. Это стало моим первым уроком на пути к осуществлению желания помочь другим.

Мария Федотова. Фото Иры Полярной.