Личная жизнь у девушки в провинции скучна, как телефонный справочник: народу много, а людей нет. В Российской провинции и того хуже: ровесники противоположного пола в лучшем случае подались в большой город на заработки, а в худшем — пьют, воруют и колются. Нашей героине еще повезло, девушка симпатичная, по достижении совершеннолетия вышла замуж и через год родила дочку. Да только не заладилась семейная жизнь по причинам, указанным выше: пил, бил, денег не приносил… Вот и осталась в двадцать пять лет — разведенка с ребенком.

Бедная Маша

Маша работала заготовщицей на Богородской обувной фабрике. Коллектив преимущественно женский, и, как водится, все разговоры о счастье здесь сводились к обсуждению телесериалов. В живой природе этого счастья никто в глаза не видел. А очень хотелось…
Газету с объявлениями знакомств кто-то из товарок принес на фабрику. Машино сердце екнуло, когда она прочитала: «Где ты, моя единственная, ласковая, нежная? Устала от одиночества? Готов стать твоей верной половинкой, твоей опорой. Ребенок не помеха, буду только рад… Я высокий, стройный брюнет, с карими глазами, без вредных привычек… Солнышко, прошу, откликнись!»

— Вот оно, долгожданное счастье! — подумала Маша. Правда, немного смущал обратный адрес: ни дома, ни улицы, а просто «Бор-8, ФБУ ИК-11»… Да какая, впрочем, разница, если окажется, что это и есть ее судьба?

В первом же ответном письме Гулам — так звали Машиного принца — объяснил девушке, что ИК — это исправительная колония, что попал он сюда по чистой случайности, оступился однажды, связавшись с дурной компанией, что сидеть ему еще без малого шесть лет, но за хорошее поведение, может, отпустят и раньше… Еще Маша узнала, что Гулам узбек, родом из Ташкента, но, когда они с Машей поженятся, он готов поселиться в ее родном Богородске, а в Ташкент, где растут сочные дыни и гранаты, где по весне красиво цветет инжир, они будут ездить в отпуск… Маша, казалось, прямо-таки ощущала на губах спелый зернистый инжир, казалось, сладкий дынный аромат уже витает вокруг нее, заглушая смрадный запах выделанных кож. Фабричные девчонки теперь не узнавали подругу, она не ходила — летала на полметра от земли, и глаза ее светились, как два только что отшлифованных алмаза. На облезлый почтовый ящик в заплеванном подъезде пятиэтажки, где жила Маша с пятилетней дочкой, влюбленная девушка смотрела теперь как на иконостас: «Господи, спаси и сохрани!» Ничего, что жених был другой веры, Маша молила своего, православного, Боженьку, чтобы начальство колонии разрешило им свидание, чтобы Гулама скорее освободили, чтобы ничто не могло помешать их счастью.

На первом же свидании, которое происходило в тесной каморке без окон, доверху закрашенной темно-зеленой масляной краской, счастливая Маша не замечала ни убогости помещения, ни кривой усмешки бывалого вертухая, в присутствии которого они разговаривали с Гуламом. Жених был на десять лет старше невесты, ему уже тридцать пять исполнилось, пока сидел на зоне. Вероятно, он знал, как надо смотреть на молодую женщину, чтобы от этого его взгляда внутри порхали бабочки, задевая крыльями самые сокровенные струны.
— Когда поженимся, — жарко шептал Гулам, косясь в сторону надзирателя, — мы здесь останемся вдвоем…

Гулам

Никто не знает, что рассказывал Гулам сокамерникам после таких свиданий. Сотрудники колонии, которые всякого на своем веку повидали, относятся к «заочницам» с сожалением.

— Дурочки, не понимают, что эти объявления зэки всем отрядом сочиняют, — говорил мне один из них. — Работы на зоне сейчас нет, сидеть просто так скучно, а тут все веселее — и письмо напишут, и передачку пришлют. У этого узбека, поди, под Ташкентом две жены и девять ребятишек мал мала меньше, а он девке голову морочит…

А что делать? Нас, женщин, и так в стране на восемнадцать миллионов больше, чем мужчин. Русских, несудимых, непьющих, готовых жениться, на всех не хватает. Вот и скребем по сусекам себе на погибель.
Когда Гулам понял, что Маша теперь всецело в его власти, он приступил к решительным действиям.

— Если любишь, если хочешь мой голос слышать чаще, попытайся передать сюда мобильник, а лучше два: если один найдут, по другому могу тебе позвонить, — учил он невесту.

О, слепая женская любовь! На все готова ради суженого, тем более если просит не столько ради себя, сколько ради ее же, Машиного, спокойствия. Схему передачи запрещенных мобильников Гулам обрисовал на последнем их свидании.

— Надзирателю денег дашь, — так же жарко шептал ей на ушко, — он и передаст телефоны.
То ли по неопытности мало предложила бедная Маша сотруднику колонии, то ли просто собрала все, что было, — у заготовщиц-то зарплата не ахти, а то ли честным и неподкупным оказался служитель закона, только сдал он «заочницу» с потрохами. И теперь на Машу заведено уголовное дело сразу по статье УК РФ «Дача взятки должностному лицу за совершение незаконных действий», которая предусматривает наказание от трех до восьми лет лишения свободы… Вот такая горькая у Маши оказалась любовь.

«Социально полезные связи»

— Конечно, суд наверняка учтет личность самой Марии, ее безупречное прошлое, наличие маленького ребенка. — Как мне показалось, руководитель следственного отдела по г. Бор майор юстиции Андрей Цаплинов, в чьем ведении находится это уголовное дело, по-человечески сочувствует девушке. Нагляделся он на таких несчастных и обманутых, которые всякий раз надеются, что вот ее возлюбленный точно «не из таких».

— Беда в том, что они и девушек вовлекают потом в преступления! — сетует Андрей Юрьевич. — Возьмите хотя бы это нашумевшее убийство таксиста. Ведь его совершил бывший зэк, который из мест лишения свободы освободился лишь в конце декабря. А уже в январе опять вернулся на скользкую дорогу. И не один, умудрился подругу свою прихватить, такую же вот «заочницу», с которой списался, пока отбывал предыдущий срок…

То, что наши женщины за любовь готовы жертвовать многим, доказали еще жены декабристов. Старший помощник руководителя следственного управления Следственного комитета по Нижегородской области Юлия Склярова привела пример, совсем свежий, еще с одной декабристкой. Та за то, чтобы мужа освободили по УДО (условно-досрочное освобождение), неоднократно пыталась дать взятку сотрудникам колонии, пока ее не взяли с поличным.

— И знакомятся заочно, и браки регистрируют на зоне, — рассказывает прокурор отдела по надзору за соблюдением законов при исполнении наказаний Прокуратуры РФ по Нижегородской области юрист 2-го класса Александр Усов. — Если это не противоречит закону, мы даже приветствуем эти социально полезные связи — есть такое понятие в практике УФСИН — как способствующие постановке осужденного на путь исправления…

Конечно, суд, которым вскоре должна закончиться история с Машей, учтет смягчающие ее вину обстоятельства. Конечно, Маша теперь вряд ли поверит кому-то из мужчин, захотевших стать ее опорой. И в ее сердце эта боль никогда не утихнет, ведь подставил ее, подвел под статью не кто иной, как любимый человек, с которым в нынешнем апреле они собирались пожениться. Или, напротив, затаит обиду на тех, кто помешал ее счастью? Как говорится, жизнь покажет. А пока ее пример будет служить другим наукой, в биографии так или иначе появится несмываемое пятно, свидетельствующее о судимости. О том, как повлияет тюремный инцидент на срок самого Гулама, осужденного, как выяснилось, за убийство, следователи пока предпочитают не распространяться. Но, думается, как опытный зэк, он не будет долго печалиться и в ближайшем будущем в какой-то из «желтых» газет появится новое объявление: «Ты устала от одиночества? Откликнись, солнышко!»

Татьяна ЧИНЯКОВА.

(Автор благодарит за помощь в подготовке материала сотрудников пресс-служб следственного управления Следственного комитета РФ по Нижегородской области и Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний Министерства юстиции РФ по Нижегородской области.)

Между тем

Как нам рассказал начальник пресс-службы ГУФСИН по Нижегородской области Максим Стрелков, специальной «брачной» статистики сотрудники управления не ведут, но то, что заключенные регистрируют свои браки, не дожидаясь освобождения, давно стало делом обычным.

— Возможно, кого-то действительно связывают искренние чувства, — говорит Максим Владимирович, — но чаще всего такой брак для заключенного, особенно с большим сроком наказания, основан на расчете: продовольственные посылки, разрешенные свидания с женщиной, письма никогда на зоне лишними не бывают…