«Жена мужа в Париж провожала» — премьерный спектакль нижегородского ТЮЗа, который Виктор Симакин поставил по рассказам Василия Шукшина «Три грации», «Петя», «Жена мужа в Париж провожала», «Чередниченко и цирк» и «Микроскоп».

Сорок лет спустя

Браться за Шукшина сегодня — уже поступок. Во-первых, эпоха на дворе — поперек горла Василию Макаровичу. Во-вторых, ну как передать зримыми образами вот такой, например, завиток: «Лялька прилепилась к Пете, как чужая пожухлая ветка к дубку… Ветерок дергает ее, она не отцепляется. Трепещет, шумит листочками…»? Наконец, без самого Шукшина, его нерва, голоса, души и кино-, и театральные постановки больше или меньше кренятся в балаган — вспомнить хотя бы недавнюю ленту «А поутру они проснулись».

Спектакль же напоминает старое советское кино — хорошее и родное, но уже снятое. Интонации жены из рассказа «Микроскоп» буквально воспроизводят причитания главной героини фильма «Любовь и голуби», а музыка из любимых кинолент шутливо обыгрывает выходы персонажей. Возможно, это продуманный прием: смотришь на сцену — как будто и не было тех почти сорока лет…

А Русь все та же…

Начало спектакля дает картину будничной суеты. Рассказчик (Анатолий Чухнов) с иронией комментирует происходящее в городском дворе. Постепенно из этого мельтешения вырисовывается композиция: последовательная инсценировка рассказов, где актеры лихо меняют роли.

Немного сковывает мизансцены минималистская сценография: два темных прямоугольника с пола до потолка — в просвете между ними зажаты березки, а еще лестница, пара скамеек и стол. Оттого движения однообразны и монотонны, как расписанная, несвободная жизнь…

Идеал и реальность, красота и уродство, деревня и город, замысел и воплощение, какими мы могли бы быть и какими стали. Отчего люди мелочные, злобные и завистливые, когда могли быть великодушными, любящими и прекрасными? Вокруг этих вопросов кружатся все сюжеты — и веселые, и грустные. А венчает постановку вопрос отнюдь не шукшинский: «Русь, куда ж несешься ты?..»

Смеха больше, чем слез

Комическое спектаклю дается легко и здорово: летка-енка в исполнении «трех граций» (великолепное трио Ираиды Троицкой, Ирины Долгановой и Марины Черновой); шустрая жена Пети с «цыганочкой» (Ирина Буклова); влюбленный плановик Чередниченко (Анатолий Чухнов)…

С драматизмом труднее, иногда он очевидно напускной, как под занавес первого акта, когда решается судьба героя заглавного рассказа: сцена становится темнее, паузы длиннее, а больше не происходит ничего. Таким же искусственным нагнетанием выглядит финальный парад «микробов», растревоживших ум героя, в блестящих нарядах под цветомузыку. Мысль понятна: нормальную человеческую жизнь съедают изнутри всякие мелкие паразиты. Вот только образа нет. Тогда как словесный-то образ емкий: «Хана, сынок! И в кровь пролезли».

Зато необычными вышли любимые шукшинские герои — «деревенские». На сцене эти благодушные старички и смиренные старушки возникают ненадолго, невпопад и быстро исчезают. То ли тени иного мира, то ли лубочные картинки — не жить им в этой наглой и злой жизни. Можно сказать, что этот мотив самый ненавязчивый, но самый точный в спектакле.

Ольга ГОРНОВА.
Фото Ирины ГЛАДУНКО.